Роман Хабарский (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
roman_romets) wrote2013-03-04 04:50 am
roman_romets) wrote2013-03-04 04:50 am
Entry tags:
Хроники Сверхмодерна.
«Батька, батька, сутьки едут!», - закричал, вбегая в избу, младшенький, Серёжка. Хватанул шустро со стола крынку с квасом, отпил зараз литру и убёг опять, скликать остальное наше деревенское народонаселение. «Кургинец подкрался незаметно, не успеем сено до дождя убрать», - посетовал жене глава семейства.
- Так может не будет, Юра? Дождя-то. - обнадёжилась супруга.
- Да нет, теперь обязательно будет. Раз эти тут, то уж будет. Всегда так было. - разнадёжил её муж.
Грузовики остановились на небольшой площади у магазина, туда и народонаселение всё стало собираться. Сутьки к этому времени успели за магазином полевую кухню развернуть. В кузове одного из грузовиков была сложена огромная печь-антиювеналка, отличавшаяся от обычной русской только цветом. Они её размалевали чем-то красным, может даже кровью. В печке сутьки пекли пирожки, которые потом ими раздавались детям. Что бы этих детей не забрали ювенальные бесы.
Может когда-то какие-то бесы охотились за детишками, но теперь о подобных случаях можно было прочитать только в газете сутьков в статьях, посвященных очередному усилению накала борьбы с «ювенальщиками». Со времени установления Сверхмодерна у родителей детей стали забирать исключительно сами сутьки, утверждая, что только они в особых условиях могут вырастить Сверхнового Человека. И забирают много, в основном всё мальчиков. Так появляются новые сутьки. Вот народонаселние и нужно, а иначе бы они уже давно всех приговорили. Что ещё им остаётся делать, если сами сутьки детей не рожают, потому что друг с другом не сношаются? Ходили слухи, что на Красную Пасху, в честь Синтеза с Православием, инициируемые самцы сутьков приносят в дар Вождю яйца Шора. Ну в общем они ему свои яйца жертвуют. А едят они их потом, сжигают или сушат для гербария - никто не знает.
Актив, в виде деревенских дуриков, в красных курточках дисциплинированно выстроился перед машинами. Комтадовцы отдельной толпой сидели на корточках, равнодушно жевали свой насвай и постоянно сплёвывали. А все остальные рассеянно стояли за активом, ждали, когда сутьки потребуют антипоклонника. Антипоклонником на этот раз народонаселение выбрало Илью Булдыгу. Детей и семьи у него не было, потому не сильно было его жалко. Вот он и валялся связанный в пыли у ступенек магазина.
Среди сутьков были и девки. Одна такая, Весна, кошеварила у печи-антиювеналки. Когда начались громкие речи, к ней подкрались трое из таджикоты, схватили и, оттащив на десять метров, стали насиловать. Это с ней было уже в четвёртый раз и воспринималось ею обыденно. Поэтому она закрыла глаза и стоически стала штурмовать Скалу Духа. Потом, как всегда, соберётся заседание комитета таджикоты (комтада), они на своём языке погалдят, изображая порицание насильников и один из старейшин принесёт извинения сутькам, попросит их не сердиться - «Пусть это будет небольшая жертва в честь СССР 2.0!»
После того, как на площадке кузова одного из грузовиков, являющегося передвижной сценой, отрезали голову антипоклоннику и уже прозвучали все громкие речи, торжественно объявили, что пришло время Театра. Народонаселение тяжело вздохнуло - значит дождь будет. Один из грузовиков был с фургоном, на бортах которого было написано: «Поможем крестьянству погодой!». Из него вышли Главмама Мамиконян и Едромама Крижанская. Они, покачиваясь и камлая, медленно пошли в сторону огорода Васи Допика. Кто-то в толпе хихикнул - «Ну кургинец васькиному огороду, щас ему все помидоры в блины раскатают». И точно - женщины в балахонах упали как раз на помидорной грядке и стали по ней кататься. Еще они выли, кричали, плевались и кидали вверх комья земли с мелкими камешками.
- Вот ведь как пидоски усиленно воют - на неделю обложит, не меньше. - в сердцах шепнул Юрий супруге.
- Тихо ты! Жить надоело, в антипоклонники захотел? - цыкнула на него жена.
Ровно через час после этого заморосило. А, когда через неделю наконец выглянуло солнышко, то две трети всех покосов были укрыты воняющей пленкой серого сгнившего сена.
- Так может не будет, Юра? Дождя-то. - обнадёжилась супруга.
- Да нет, теперь обязательно будет. Раз эти тут, то уж будет. Всегда так было. - разнадёжил её муж.
Грузовики остановились на небольшой площади у магазина, туда и народонаселение всё стало собираться. Сутьки к этому времени успели за магазином полевую кухню развернуть. В кузове одного из грузовиков была сложена огромная печь-антиювеналка, отличавшаяся от обычной русской только цветом. Они её размалевали чем-то красным, может даже кровью. В печке сутьки пекли пирожки, которые потом ими раздавались детям. Что бы этих детей не забрали ювенальные бесы.
Может когда-то какие-то бесы охотились за детишками, но теперь о подобных случаях можно было прочитать только в газете сутьков в статьях, посвященных очередному усилению накала борьбы с «ювенальщиками». Со времени установления Сверхмодерна у родителей детей стали забирать исключительно сами сутьки, утверждая, что только они в особых условиях могут вырастить Сверхнового Человека. И забирают много, в основном всё мальчиков. Так появляются новые сутьки. Вот народонаселние и нужно, а иначе бы они уже давно всех приговорили. Что ещё им остаётся делать, если сами сутьки детей не рожают, потому что друг с другом не сношаются? Ходили слухи, что на Красную Пасху, в честь Синтеза с Православием, инициируемые самцы сутьков приносят в дар Вождю яйца Шора. Ну в общем они ему свои яйца жертвуют. А едят они их потом, сжигают или сушат для гербария - никто не знает.
Актив, в виде деревенских дуриков, в красных курточках дисциплинированно выстроился перед машинами. Комтадовцы отдельной толпой сидели на корточках, равнодушно жевали свой насвай и постоянно сплёвывали. А все остальные рассеянно стояли за активом, ждали, когда сутьки потребуют антипоклонника. Антипоклонником на этот раз народонаселение выбрало Илью Булдыгу. Детей и семьи у него не было, потому не сильно было его жалко. Вот он и валялся связанный в пыли у ступенек магазина.
Среди сутьков были и девки. Одна такая, Весна, кошеварила у печи-антиювеналки. Когда начались громкие речи, к ней подкрались трое из таджикоты, схватили и, оттащив на десять метров, стали насиловать. Это с ней было уже в четвёртый раз и воспринималось ею обыденно. Поэтому она закрыла глаза и стоически стала штурмовать Скалу Духа. Потом, как всегда, соберётся заседание комитета таджикоты (комтада), они на своём языке погалдят, изображая порицание насильников и один из старейшин принесёт извинения сутькам, попросит их не сердиться - «Пусть это будет небольшая жертва в честь СССР 2.0!»
После того, как на площадке кузова одного из грузовиков, являющегося передвижной сценой, отрезали голову антипоклоннику и уже прозвучали все громкие речи, торжественно объявили, что пришло время Театра. Народонаселение тяжело вздохнуло - значит дождь будет. Один из грузовиков был с фургоном, на бортах которого было написано: «Поможем крестьянству погодой!». Из него вышли Главмама Мамиконян и Едромама Крижанская. Они, покачиваясь и камлая, медленно пошли в сторону огорода Васи Допика. Кто-то в толпе хихикнул - «Ну кургинец васькиному огороду, щас ему все помидоры в блины раскатают». И точно - женщины в балахонах упали как раз на помидорной грядке и стали по ней кататься. Еще они выли, кричали, плевались и кидали вверх комья земли с мелкими камешками.
- Вот ведь как пидоски усиленно воют - на неделю обложит, не меньше. - в сердцах шепнул Юрий супруге.
- Тихо ты! Жить надоело, в антипоклонники захотел? - цыкнула на него жена.
Ровно через час после этого заморосило. А, когда через неделю наконец выглянуло солнышко, то две трети всех покосов были укрыты воняющей пленкой серого сгнившего сена.